Российское образование часто ругают за поверхностность: мол, учат и учатся здесь ради оценок. Алжирец Харун Белгаит, учащийся в магистратуре УрФУ, с этим не согласен: в России он наконец почувствовал, что преподавателям важно дать ему знания (причем не только академические). А еще обнаружил здесь высокую профессиональную культуру и здоровое отношение к интернету.
В университете я изучал высшую математику. На последнем курсе бакалавриата мне стало скучно учиться и жить в Алжире, захотелось увидеть мир — и я решил, что продолжать учебу нужно в другой стране. У меня было два варианта: Франция и Россия (и там, и там есть возможность бесплатно получить качественное образование). Казалось бы, логичнее и проще было поехать во Францию: я уже бывал там, свободно говорю по-французски. Русский язык мне пришлось бы учить с нуля, а про современную Россию я знал не так уж много — возможно, именно поэтому она казалась более интересной. Это сложно объяснить, но при мыслях о том, что я окажусь там, меня наполняли невероятно сильные чувства.
Количество госстипендий, выделяемых правительством России, зависит от соглашений, заключенных с конкретной страной, — для алжирцев бюджетных мест мало. Чтобы получить такую стипендию, нужно перевести документы на русский язык и пройти несколько собеседований. Отбором студентов занимается Россотрудничество через свои представительства или посольства России; оно же решает, в каком вузе ты будешь учиться. Решения пришлось ждать около четырех месяцев. Трудно находиться в подвешенном состоянии, но у меня были запасные варианты, потому что к тому времени меня уже приняли в магистратуру и в Алжире, и во Франции.
Чтобы учиться на бюджете, необходимо знать русский язык — так по воле Министерства образования России в 2016 году я отправился в Екатеринбург на подготовительный факультет Уральского федерального университета. Осознание, что жизнь кардинально меняется, почему-то пришло во время пересадки в турецком аэропорту. Вокруг все говорили на чужом языке, и я, словно очнувшись, спрашивал себя: «Что же ты наделал?»
Ценные оценки
Целый год мы учили русский язык. Каждый день у нас было по две-три , иногда четыре пары. Во втором семестре добавились спецпредметы: язык математики, физики, информатики. Мы должны были научиться понимать преподавателей высшей школы, читать тексты по специальности и создавать свои. Раз в месяц ходили в музеи, театры, на экскурсии по городу, потому что одно дело — слушать преподавателя, и совершенно другое — общаться с обычными людьми, которые не станут следить за темпом речи и подбирать понятные тебе слова. Первые месяца три я не мог свободно общаться с русскими, и порой это действовало на нервы. Но мысли бросить учебу меня не посещали: было бы стыдно вернуться без диплома или хотя бы без русского языка.
После подготовительного факультета я поступил в магистратуру. Учеба в алжирском и российском вузах — это совершенно разные вещи, и, по-моему, в России учиться гораздо лучше. В Алжире система построена так, что главное — не учебный процесс, а оценка за экзамен, и у многих в голове сильна идея, что в вуз поступают ради нее. Во время экзаменов преподаватели стараются найти ошибки даже в идеальных работах — и находят.
В России преподаватели стараются найти в тебе что-то хорошее, отметить, чтό ты знаешь и умеешь. Они действительно работают с тобой, готовы помочь, объяснить еще раз, сказать по-другому, чтобы ты понял.
Они принимают во внимание тот факт, что мы иностранцы, что у нас бывают проблемы с языком. Они нас не бросают. И я это очень ценю.
В этом учебном году я уже окончу магистратуру, а в следующем планирую продолжить учебу в аспирантуре, потому что без нее найти хорошую работу будет сложно: магистратура в Алжире не ценится. Я бы хотел на практике применять знания, полученные здесь, — например, работать аналитиком. В России, Алжире или какой-нибудь другой стране… Почему бы и нет?
Сногсшибательный язык
Непросто полностью погрузиться в другую культуру и сосредоточиться на изучении нового языка, когда даже для решения незначительных, как казалось раньше, бытовых вопросов теперь требуется гораздо больше усилий. С другой стороны, это дополнительный стимул поскорее заговорить по-русски. Например, зимой я сломал ногу, и страховая компания отказалась мне помогать. Знакомство с российской медициной оказалось не очень приятным: не могу понять, почему, когда дело срочное, они долго тянут или вовсе отказываются, а когда ситуация не такая серьезная, могут положить человека в больницу на неделю-две .
Зато мне повезло с окружающими. У меня появилось несколько хороших друзей. Преподаватели учили не только спрягать глаголы, но и избегать проблем: как вести себя, если остановит полиция, почему нельзя дарить четное количество цветов, какие слова не стоит употреблять, если не хочешь обидеть человека, в каких районах лучше не показываться. В феврале 2017 года я познакомился с будущей женой: мы стали общаться в соцсетях, постепенно знакомство переросло в серьезные отношения — и у меня появилась еще одна причина довести русский до высокого уровня.
Мое любимое русское слово — «сногсшибательный». Когда я услышал его впервые, сразу запомнил. И хотя я не так часто его использую, потому что это было бы странно, все-таки чем-то оно мне нравится.
Сейчас я знаю четыре языка: арабский, французский, английский и русский. Иногда бывает сложно: например, говорю на одном языке, а нужное слово приходит на ум только из другого. Трудно сказать, на каком языке я думаю, — зависит от ситуации. Общаясь с женой, например, часто думаю на русском. Ругаясь на улице — тоже. А иногда в голове и вовсе смесь языков.
Мороз, дороги, интернет
Алжирские стереотипы о России похожи на стереотипы, бытующие в других странах: красивые девушки, опасный КГБ, мороз круглый год (в Алжире, когда я улетал, было больше 30 градусов; в России — минус 5).
Мой папа учился в Ленинграде 30 лет назад и кое-что рассказывал, но это были рассказы о стране, которой уже нет. Он был шокирован, когда позже приехал ко мне и увидел, как изменилась Россия и ее люди.
Что мне здесь не нравится — это дороги. Иногда они настолько плохи, что голову можно сломать. Не нравится, что люди так много курят, в том числе совсем молодые — ребята лет 15–16, и общество реагирует на это спокойно.
Нравится, что здесь порядок, а люди уважают друг друга: можно построить планы на день или неделю и полностью их осуществить. В Алжире обязательно кто-нибудь опоздает на встречу, кто-нибудь не выполнит работу в срок, кто-нибудь вовсе исчезнет. Еще нравится, что люди активно используют технологии — с пользой для себя. Например, с преподавателем можно связаться по интернету, чтобы решить проблемы с учебой. В Алжире такого пока нет, там интернет — это в первую очередь один из способов общения и развлечений. Культура профессионализма — это одно из самых важных моих приобретений в России, помимо академических знаний.
Источник: Теории и практики
Комментариев нет:
Отправить комментарий